По следам амазонок. Неизвестная история Ростовской области

Земля нынешней Ростовщины обживалась с Каменного Века. Тогда она представляла собой не ковыльные степи, а тундру. Тут охотились на мамонтов. Существовали уже Дон и его крупнейшие притоки. В палеолите современные низовья были еще полностью закрыты гладью Меотского озера. Южный берег его был сухопутной перемычкой между Крымом и Кавказом. Климат сначала был суровым как сейчас в Коми, но в мезолите стал напоминать подмосковный. Стоял лес. Лишь в 5-м тыс. до н.э. западная территория 61-го региона получает свой нынешний образ. А единственным видом хозяйства становится кочевое. Вся история Нижнего Дона богата на события. И все же ученые находят в этом краю уникальные памятники именно 2 тыс. до н.э. – 1 тыс. н.э. («доказачьи»). Связаны они с людьми разного облика, образа жизни, исповедания. Однако их объединяет удалой ездовой конь, перемещение с места на место и… паритет мужского и женского полов.

Ростовский областной музей краеведения

Названное в заглавии учреждение расположено в центре города – по адресу ул. Садовая, 79. Здесь мы получаем много сведений о боспорском, сарматском, скифском, аланском, готском, гуннском, аварском, хазарском и древнерусском периоде в жизни Ростовской области. Помогают нам кухонная утварь, повозка с колесами из напиленного ствола дерева, макеты землянок, реконструкции городищ, воинские доспехи, оружие, восстановленные виды одежды и оберегов, аутентичные ушедшим народам. Монеты и украшения говорят лишь о торговых связях Нижнего Дона с византийской и арабской ойкуменой. Останки каменных идолов – с предками, оставленными на «старой родине». Здешняя античность «перетекала» к раннесредневековому и средневековому периодам незаметно. Империи хоть и сменяли одна другую, но принцип в этом краю оставался один – «прав тот, кто на коне». Отсюда пошло расхожее выражение. «Быть на коне» в языческом прошлом индоевропейских и тюркских народностей до сих пор обозначает доминирование, добытое справедливо. Подтвержденное троицей главных божеств. То есть «заработанное» не с помощью сохи, охотничьего лука и рыбацкой сети, а при содействии боевого топора, кинжала или меча (обязательно короткого, а впоследствии, слегка изогнутого – таким удобнее рубить с лошади).

Кто конкретно имел право быть в те времена на коне? Чтобы ответить на вопрос, обратимся к объектам экспонирования. Уже на входе нас встречает древняя каменная скульптура. Явно женская. Нет, не «палеолитическая Венера» (богиня плодородия), это половецкая каменная баба. Потому что высеченные на камне груди убеждают посетителя, что перед ним не богатырь, а «богатырша». Внутри есть такой же идол, но с нагрудными защитными бляхами. Поляницы-воительницы?

Проходим в первый зал археологической коллекции. Под стеклом стеллажей – голова дамы в высоком фригийском колпаке и такая же, но в шлеме с гребешком. Афина? Как правило, это утилитарные предметы, а не бюсты. На парочке полурассыпавшихся бронзовых барельефов уже сражаются амазонки. С врагами явно мужского пола. Много терракотовых изображений Кибелы (Цибелы, Кибебы, Кивевы, Чибалы). А она, как известно – фригийская главная богиня, а по совместительству защитница очага (не хранительница, а защитница). Восходит к лувийской (троянской) Кубабе. А та к шумерской Ку-Бау – единственной женщине в пантеоне этого народа (древний этнос так и не отнесен ни к одной языковой палеосемье). Все, что известно о Ку-Бау – она занималась не родами и не обереганием поля (как многие хотели бы думать). Это канонизированная царица изначальных кланов шумеров. Первая собравшая войско! На кубке 2 в. до н.э. опять женская голова. На этот раз никак не названная сотрудниками музея. Теперь – в другой музейный отсек, более ценный.

Налобные украшения, одетые именно на девичий манекен, составляют половину всего выставленного здесь скифо-сарматского золота. Переходим в другое помещение, «подышать» первым тысячелетием уже христианской эры. Хазары, печенеги, половцы. На рукавах женских одеяний часто встречаются «клавы» – нашивки, показывающие высокое положение члена общества. Явно их получали не за умение варить шулюм, стирать ичиги или доить козу. Так откуда взялся (или, наоборот, сумел сохраниться) обычай участия женщины в конных походах?

Со следующей главы мы начнем погружаться вглубь столетий постепенно, изучая мир древности посредством знакомства с археологическими комплексами Ростовской области.

Городище Танаис

Устье Дона являлось самым северным пунктом древнегреческой колонизации, по Страбону – самым крупным (после Керчи-Пантикапея) «торжищем варваров». Став гостем одноименного музея-заповедника, отпускники могут осмотреть фундаменты почти всех главных построек города, чья площадь (включая посад и некрополь) равнялась 3 000 гектар. Акрополь был для аристократов. По периметру от него строились круглые хижины простолюдинов, из камыша и рогоза (все камни уходили на строительство акрополя и саркофагов некрополя, а глиняная кладка была привнесена сюда намного позже).

Благодаря греческим выходцам с Боспора мы и смогли получить хоть какие-то письменные сведения о тех, кто проживал в устье Дона накануне эпохи первых греческих полисов (3 в. до н.э.). Ведь эллинская цивилизация – письменная. Ученые располагают сведениями о самом Боспорском государстве (родине основателей Танаиса-Тана-Дана), а также о царящих на его территории порядках. А заодно и о тех, кто обитал в Меотиде до них (здешние греческие «этнографы» и «историки» не сидели на месте). В итоге известно, что страна эта «родилась» из слияния греческих городов и поселений синдов (меотов). Те поклонялись солнцу, начиная день с того, что поднимали голову вверх на восходе. Многие при этом обмазывались местными целебными грязями. Но вовсе не для исцеления. У них все были равны. Низшими считались только те, кто не умел воевать.

Синды (меоты) никогда не подчинялись скифам. Об этом сообщает все тот же Страбон. Вливались сюда и крымские тавры (остатки смешанных с крымскими автохтонами киммерийцев). Но их «варварские» устои не имели в государстве решающего значения. Меотский эпос почитался больше – к примеру, сказание о царице Тиргатао (Тиргиште). Это – правительница Синдики добоспорского периода (4 в. до н.э.), смело подтверждающая своей политикой главный тезис «отца истории» об амазонках. «Девушка не выходит замуж пока не убьет одного врага». Армия Тиргатао противопоставила боспорцам (по сути, грекам и греко-таврам) свою армию. А в ней было много женщин, в том числе с офицерскими и жреческими обязанностями.

Темерницкий «форт»

А это укрепление появилось еще раньше – за 200 лет до пришествия на Меотиду первых греков. Артефакты опять же боспорские. Но в 5 в. до н.э. население незначительно, но отличалось. Анализ различных изображений (на посуде, стенах, монетах), а также записки греческих путешественников показывают, что греков было значительно меньше. Многие античные авторы ссылаются на Геродота, указывая, что с территории центральных областей Анатолийского полуострова сюда когда-то приплыли амазонки, спасаясь сначала от эллинов, потом от скифов и, наконец, от савроматов. Ну вот оно!

Чалтырские древности

Чуть к северу от Азова, в Мясниковском районе, мы попадаем в поселок Чалтырь. Известен он не только армянскими поселенцами, но и раскопками на курганах Чатал-Оба (с турецкого это переводится «высотка для дозора»). Внутри курганных погостов обнаружили вещи, отмеченные 17-15 столетием до нашей эры и более поздними датировками. То есть относятся они к периоду проживания здесь одного из трех потомков Катакомбной культуры, больше известному лингвистам, генетикам и археологам как народ «протохеттской» культуры.

Его последователей, завоевавших в 10-8 веках до нашей эры огромные пространства, называют по-разному. В Древней Греции это были киммерос, в Крыму – таврос, на Анатолийском полуострове – кумайри или хаимайри (считается, что они были братьями по языку с хеттами, также рожденными от «катакомбников»). У народов Армянского нагорья и Междуречья эти воинственные кланы получили прозвище гимирру (а второй по величине город Армении до сих пор носит название Гюмри). В русскую историческую науку оккупанты вошли уже под именем «киммерийцы». Население завоеванной ахейцами Трои (лувийцы) величало их «кимы» («гиммы», «гимму», «хаимму»).

Это при том, что индоевропейский корень «хаим» обозначает «подобны друг другу», «копии». Этноним мог обозначать, что речь идет о схожих по языку и обычаям племенах. Или совсем другое. Например, что общество этой «орды» было равноправным («люди, подобные друг другу»). То бишь женщина вполне могла быть воином, жрецом или вождем? Но эта догадка не выдерживает критики. Ведь надписи на глиняных табличках и папирусах, найденные на останках древних империй утверждают, что в среде гимирру уже царило расслоение и даже имело место патриархальное (не матриархальное!) рабство. Киммерийская «ветвь» амазонок пресеклась. Чтобы нащупать другую ее линию, «спустимся» в мир, предшествующий Катакомбной культуре.

Останец Ливенцовской крепости и Нижне-Гниловский некрополь

Опустимся на «машине времени» еще глубже, а географически сместимся на западную оконечность Ростова-на-Дону. Самые нижние слои названных в заголовке археологических комплексов (не связанные с возведением стен) относятся к 20-22 вв до н.э. А это – период миграции непосредственного предка Катакомбной культуры (племен Среднеднепровской культуры) на Северный Кавказ и на современную Украину. Принадлежность найденных предметов к этому палеоэтносу не оставляет у исследователей никаких сомнений. Чем отличаются люди этого потока от остальных? Десятки раскопов в степях южной России, южной Украины и Северного Кавказа позволили сделать один значительный вывод. Это был такой же смелый народ, поклоняющийся военному гению своих вождей. А их они хоронили в еще более почетных катакомбах. В полной воинской амуниции и с прекрасным (для тех времен) вооружением. Крепость выдерживала не одну осаду (внутри останцов ее стен найдены сотни наконечников стрел). А теперь более важное отличие. 40 % таких захоронений… женские. «Среднеднепровцы» пришли с Восточной Украины? Но как они попали туда? Где корни?

Могильник «Царский»

Ответ – из Ямной культурной общности. Этот термин уже давно вошел в обиход историков, объединяя весь горизонт непосредственно курганных захоронений конца 4 – начала и середины 3 тыс. до н.э. Вождей-воевод хоронили сначала в огромных ямах, а потом подкладывали сверху таких же знатных покойников. В результате могила росла в высоту, иногда достигая размера целого холма. 119 таких искусственных увалов было найдено и обследовано у хутора Недвиговка все того же Мясниковского района. Первые курганные культуры зафиксированы на Средней Волге (район Самарской луки). Оттуда «мода» на курганы распространилась во все стороны. Кроме северной – там был густой лес, заселенный предками финно-угорских народов. Покойников посыпали ярко красной охрой и укладывали головой на восток. Красный цвет, солярные символы на гончарных изделиях и сторона, откуда появлялось солнце, не оставляют никаких сомнений в том, что «ямники» были первыми солнцепоклонниками на территории нынешней России.

Ростовщина стала окраиной их ареала. Опять же очень много оружия и костей домашних животных. Игрушки, изображающие… боевые колесницы. Значит, уже на этом временном уровне население описываемой нами периферии было скотоводческим и не чуждалось постоянных военных походов, даже колесничных. По тому, как быстро люди мигрировали в разные стороны, закрепляясь на новых территориях, становится понятным: это победители.

В раскопах «Царского» могильника найдены и орудия земледелия. «Ямники» умели все и перемещались (через потомков) до Дуная. Уничтожив там поселки мирных хлеборобов Трипольской культуры. До Северного Кавказа (раскидав по ущельям слабо организованные охотничьи племена). До Урала (покорив своих отстающих в развитии собратьев) и в Южную Сибирь (где проживало сильно родственное им население). А заодно и в Среднюю Азию (уже освоенную когда-то далекими предками всех индоевропейцев). Опять же перед нами женские скелеты. К слову сказать, совсем недавно, при расширении трассы М-4, был обнаружен круг из 50 катакомб, датированный началом 4 тыс. до н.э. Интерпретация находок уже в процессе…

Археологический комплекс на хуторе Пухляковском

Становится понятным, что племена, где женщины были равноправными воительницами, происходят от особой ветви Ямной общности. Она не успела побывать в Передней Азии или Закавказье. Не пропиталась хамито-семито-хурритским адатом, позволяющим мужчине-патриарху большого рода убить (продать) супругу, любого младшего представителя такой фамилии (династии, кучи, колена, клана, тейпа). И конечно, ни одна женщина палеовосточной социокультурной общности не могла вести свой род в бой.

Но была еще и Срубная культура – другая генетическая линия Ямного археологического горизонта. Ее следы замечательно прослеживаются с 17 по 12 век по степной равнине от Урала до Днепра, в том числе и в 61-м регионе. Например, на полпути из его «столицы» в Волгодонск. На территории хутора Пухляковского как только не развлекают туриста. То заставят его дегустировать вино (выращенное якобы на станичных виноградниках, чьи создатели были проконсультированы в 18 в. немцами). То усладят его слух гармошкой. То переоденут в донского казака и предложат метать пику в деревянный щит или вообще стрелять из лука в «халате» половца. Тут же – аутентичная донская кухня и куча ларьков с сувенирами. Но мало кто задумывается о том, что послужило первым поводом для популяризации хутора. Это были археологические исследования, благодаря которым сейчас открыли комплекс «Затерянный мир». Помимо дружинного дома, кузницы, гончарной мастерской, святилища для поклонения Солнцу и палеолитических жилищ «Тропа времени» приводит нас к Бронзовому веку периода расцвета Срубной культуры.

Синды – преемники ее обычаев. Скифы же (особенно «царские») в итоге поглотили традиции некоторых восточных народов, а также греков периода архаики. Раскол! Вспоминаем Страбона: «Синды никогда не подчинялись скифам». Итак, кое-что понятно… А еще на хуторе «Царство мертвых», прорезанный коридором курган, внутри которого артефакты со всей области. Что мы видим, рассматривая каменные и искусно сделанные маленькие бронзовые топоры? Таким явно могла орудовать на коне любая женщина. Даже нынешняя. Макеты такого оружия (из материала, равного по весу бронзе) постоянно «испытывают» школьницы на экскурсиях.

Вопрос о происхождении амазонок и о том, почему женские национальные костюмы многих поволжских и северокавказских народностей напоминают облегченную кольчугу, остается открытым уже несколько десятков лет. Но не все древности, обнаруженные на территории Ростовской области, изучены и интерпретированы должным образом. Разумеется, старые как мир легенды о том, что некоторые воинственные племена убивали у себя всех мальчиков, а для размножения использовали пленников-мужчин, вряд ли найдут подтверждение у археологов и специалистам по древним надписям. А вот причины, характер и хорошо «затерянные» следы женского и мужского равноправия у воинственных скотоводческих народов евразийских равнин еще проявят себя…